Совершенно ясно, что маленькие девочки не должны умирать. Ведь право же, это совершенно ясно всем и каждому.
У неё были глубокие зелёные кошачьи глаза, пухленькие щёчки и чудесные жемчужные зубки, такие, какие бывают только у детей. Когда рядом шли её мама и папа, она крепко стискивала их ладони, и громко смеялась, запрокинув голову, тряся своими каштановыми волосами. Её громкий оглушительный детский смех заполнял всё пространство вокруг них, и казалось, будто вся улица, весь город, вся Вселенная смеётся вместе с ней. Иногда она плакала, с разбегу запнувшись, упав на асфальт. Плакала навзрыд, в детском отчаянии и обиде, не столько от боли, сколько от желания родительской нежности и заботы. Иногда, когда ребёнок падает, ему нужно лишь доброе слово родителей и ласковое прикосновение их рук, чтобы подняться, и вновь скакать вокруг, как ни в чём не бывало. И отец, обнявши её, прижав к своей груди, даже более испуганный этим падением, чем она сама, гладил её по голове, и целовал мокрые щёки и ароматные волосы. Потом он строго так говорил: - «Ну, всё, хватит. Посмотри, ведь крови нет? Ведь ничего же страшного не случилось?», а затем щекотал её и корчил смешные рожи, чтобы отвлечь её.
А потом случилось страшное. Папа ушёл и не вернулся. Она напрасно звонила в домофон, свято веруя, что голос в домофоне поможет вернуть ей отца. Потом мама рассказала ей о Боге, и она стала часто-часто вставать на колени и прикладывать друг к другу маленькие ладошки, прося неизвестного Бога вернуть ей отца.
Шло время, а её папа так и не возвращался. У неё в душе всё ещё хранился его образ, но она уже не помнила так ясно черты его лица. Иногда, она уходила гулять до рассвета в большой компании друзей и подруг, и разрешала какому-нибудь красивому рослому юноше с густой копной волос дотронуться до своего тела. А потом появился Он. Такой красивый, мужественный и удивительно смелый. У него была неотразимая наглая манера ухаживания, против которой никто не мог устоять. Он не спрашивал, можно ли поцеловать, а целовал легко и свободно, словно имел на это право. Его прикосновения не были робкими и неуклюжими, как у большинства её сверстников. Его руки скользили по её телу уверенно, исследуя каждую его деталь, пробуждая у неё женское желание, слиться с ним в одно целое. И это произошло летом на втором этаже небольшой дачи. Она раздвинула ноги, приглашая его внутрь себя, а он не заставил себя долго ждать.
Они встречались три месяца прежде, чем она вновь осталась в одиночестве. Ещё один мужчина в её жизни исчез безвозвратно, даже не объяснив причин. И, вроде бы, он пробудил в ней женщину, ищущую своего мужчину, но было ли желание его прикосновений желанием женщины, или это была та самая маленькая девочка, так скучающая по прикосновениям ласковых рук отца?
Она полностью отдавала себя всем своим мужчинам всю без остатка, надеясь, что кто-то из них сможет подарить ей ту нежность, которую она утратила в детстве. Но эта надежда с каждым новым мужчиной становилась всё слабее и слабее. Своё желание она стала заливать кислым коктейлем из мартини с грейпфруктовым соком, или же горькой текилой с закуской из кусочка лайма. Кто-то из её кавалеров на одной из бесконечных вечеринок дал ей вдохнуть белого порошка, и она словно вдохнула новую жизнь, обрела просветление. Впервые за долгое время она засмеялась как и прежде в детстве, громко, запрокинув голову и тряся своими красивыми длинными каштановыми волосами, как будто её папа был рядом, и держал её за руку.
Той же ночью она встала на край крыши и, не раздумывая, оттолкнулась носком правой ноги, словно прыгая вверх к необъятному утреннему небу ванильного цвета. Она полетела легко, словно бабочка, навстречу встающему солнцу.
А внизу безжизненно распростёрлось её тело.
И ведь совершенно ясно, что маленькие девочки не должны умирать. Ведь право, это всем ведь понятно…
−4
