Подробнее
№ 1
Я сбросил свои мятые доспехи,
Избитые, изрубленные в битвах,
Как тлен, как прошлогодние приметы,
Затерянные где‑то в древних мифах.
Мой меч давно уж ржавчиной покрылся,
И щит я расколол уже давно,
Когда без устали, и словно в исступленьи бился,
Не знаю с кем я, где? когда? за что?
Мой взор был затуманен этой грязью,
Условностей, высокопарных слов,
Которые мы выводили сложной вязью,
Краеугольным камнем всех основ.
Но вот однажды я остановился,
Задумчиво спросив сам у себя:
Когда? за что? и где и с кем я бился?
Себя в слепом угаре не щадя?
Как жаль, что надо мною не смеялись,
Почти не отговаривали, зря!
А лучше бы презрительно плевались,
И покрутили пальцем у виска.
Романтика, герои, битвы — сказки!
Мечты и грёзы, сны — увы, друзья!
Я сбросил свои мятые доспехи,
На миг прозрев, и голову склоня.
№ 2
В этом мире, холодном и правильном,
Где мы были одни от рождения,
Презирали нас, считая не правильным,
Что выделялись мы, кто умом, кто одеждами…
И мы мёрзли под этими взглядами,
Стуча зубами, на месте приплясывая.
Но мы пели, словами и нотами,
И стихами своими доказывая,
Что толпа, над кривыми иконами
Исходящая слёзками пресными-
Нам не мать, не отец, и не родственник,
Что не такие как все мы, мы честные.
Это глупо звучит и возвышенно.
Даже слишком, и это противно мне,
Но не могу по другому, не слышите
Вы — кто может ещё стать свободными.
Не такими как все, не обычными,
Пусть не надолго, но все же особенными.
В чем то дикими, в чем то приличными,
Хоть на время, хоть в чем то прекрасными.
Жаль, в конце концов все мы встретимся,
В одной очереди, за кривыми иконами.
Перемелется все, перебесимся.
Ведь нельзя всю жизнь жить одиночками.
Лишь семья и работа останется,
Лучший друг телевизор покажется…
И зима нас накроет сугробами,
Обзаведшихся глухими берлогами.
Но когда вдруг наступит оттепель,
И память разбудит сознание,
Мы вернемся, с ветрами южными,
Дождями на землю падая.
−5
