Я еще умею говорить на языке богов,
Да только больше нет охоты.
Что может тяжелее быть земных оков?
Одно небесное болото...
Когда так тянут: «Долг души!»...
Когда карают облаками...
Когда тебе велят «Ищи!»
Такими душными ночами...
Нет, боги, хватит... передышку!
Я так устала п_о_н_и_м_а_т_ь,
И, как зачитанную книжку,
Я душу не желаю больше открывать.
А вы — как хотите:
вздыхайте ветрами, кричите громом, швыряйте молнии -
— как разьяренная женщина набившую оскомину посуду;
лейте гневные слезы из сизых бездонных мешков под вашими веками;
посылайте мор, засуху, да хоть все кары египетские!
Толку не будет.
Ищите нового героя, боги.
Только не забудьте скрыть от него, что конец — независимо от победы или поражения на поле бесконечной брани — один: безвестие, безверие, безвременье, безветрие... без_душие.
Не забудьте скрыть от него, что душу вы всё равно выпьете. И чем больше будет побед — тем больше будете пить. А если выпьете до последней капли — герой станет равным вам... станет богом.
Ведь нет у вас душ, боги, кроме нас. И когда кончатся герои, вдохновляющие фантазёров, когда мир станет до конца серым, вы медленно — один за другим, в мучительной агонии удушья — умрете без пищи и воздуха — без наших душ.
−16
