Я приятно удивлён и даже немного шокирован той ситуацией, которая развернулась в центральном отделении милиции.
Пожилой худощавый поджарый полковник небольшого роста с ясными серыми глазами при первом взгляде на меня протянул руку и крепко пожал её.
- Познакомься, Анатолий! - обратился он к молодому капитану, стоящему рядом. - Это Терёхин Андрей... Викторович?
- Юрьевич, - поправил я.
- Юрьевич, - повторил он. Я пожал такую же крепкую руку капитана, смущённый его приветливой улыбкой. В моём буйном воображении я уже рисовал картины сырых застенков, яркий свет, бьющий в глаза и людей в чёрных костюмах, накладывающих в мои карманы горсти наркотиков.
- А вызвали мы вас по поводу вашей несанкционированной акции протеста 31 июля, - продолжил полковник. - Толя, возьми объяснительную пожалуйста.
яЯ был удивлён информацией о несанкционированной акции, ведь, насколько я помнил, движение "Солидарность" подало заявку на данный митинг. Даже помню, некоторые из подписантов беспокоились за то, что наше выступление может быть слишком вызывающим.
Полковник ушёл в свой кабинет, и мы остались наедине.
- Ну вы там шоу устроили! - с ходу начал капитан, улыбаясь. - Нам всем понравилось! А я хожу всё на видео снимаю, такая обязанность. Те, которые перед вами выступали, вообще непонятные были. О чём выступали? Что за протест? Я запомнил, что кто-то с хохолком что-то говорил, да женщина с бумаги читала про то, как сына посадили.
- Это был протест на зарегистрированном митинге против запрещения акций протеста, - улыбнулся я в ответ. Мы оба рассмеялись. - Поэтому мы к шести и подошли, потому что у нас другие требования.
- Вы всё правильно сказали. Какие могут быть выборы, если выбираем только в Единую Россию?
- Парламентская система не работает, - пожал я плечами.
- Да уж... - заметил он и склонился над объяснительной. - Вся загвоздка в том, что вы на свою акцию заявку не подали. У нас ведь федеральных законов целая куча...
- Как же не подали? Ведь от "Солидарности" было уведомление о митинге.
- Да, но по стратегии тридцать один вы же выступали уже после их митинга? Вы, я так понимаю лидер в Новосибирске по этой стратегии?
- Нет, у нас нет лидеров. Это межоппозиционное мероприятие, в нём могут принять любые инициативные группы. Мы предварительно уведомляли участников движения "Солидарность", что будем выступать в 18:00, специально уточняли время, до которого зарегистрирован митинг, восемь вечера по моему.
я- Понятно, - задумчиво протянул он. - Просто дело в том, что лидеры движения все разошлись после того, как вы начали выступать, а, когда мы спросили Полякова о том, кто вы - он открестился, дескать не знает и не ведает.
- Наверное слишком радикальные лозунги были, - съехидничал я. Мы снова рассмеялись.
- А мне понравились. Только центру "Э" вы почему-то совсем не нравитесь. Будьте осторожней. Мы сами не знаем, что они делают. Ходят кругом, да высматривают что-то постоянно. Итак, давай писать... - капитан склонился над объяснительной.
Мы вкратце обсудили сложившуюся ситуацию, а он с моих слов записывал.
- Наверное писать о том, что ты матюгался в мегафон не будем. Кстати, "Орало" смешное название (так было написано на мегафоне), - сказал он под конец. Перечеркнул "Z" пустое место и попросил поставить две подписи.
- А видео дать можешь? - спросил я.
- У тебя флэшка есть? - ответил он. Флэшка на гигобайт нашлась, в результате чего милицейская видеозапись успешно перекочевала сначала на неё, а потом в мой ноутбук.
После чего я был препровождён в кабинет полковника. Там он некоторое время читал объяснительную, а потом выдал мысль:
- Давайте добавим в конце: "в течение времени моего выступления ко мне не было замечаний со стороны правоохранительных органов, в отношении того, что я нарушаю закон, из-за чего я считал, что акция полностью законна".
- Адвокат бы не сказал бы лучше! - ответил я.
- Толя, допиши пожалуйста! - попросил он капитана. Тот завершил работу, я поставил ещё одну подпись, после чего полковник набрал прокуратуру и некоторое время с ними общался.
- Ну, как мы ему скажем, что он такой нехороший, если у него было понимание, что акция продолжается и всё было вполне законно? - задал он последний вопрос. Трубка что-то ласково прошептала ему в ответ.
- Ну, всё, свободен! - полковник привстал с кресла, и мы обменялись крепким мужским рукопожатием. Также мы попрощались с капитаном.
- Надеюсь не в последний раз, - сказал я на прощание, уже выходя в дверь, и все рассмеялись.
−4
