Здесь, в Катманду, кипит жизнь. Ноги и колёса поднимают пыль в воздух, и гималайский ветер разносит её по долине. Плотность здесь населения составляет почти двадцать пять тысяч человек на квадратный километр, то почти в два раза выше, чем в, скажем, Москве. Оголтелый ритм туристического бизнеса в центре равномерно размазывается внутри
«Катмандушной» кольцевой дороги. За ККаДом люди живут очень бедно. Больше половины работоспособного населения сельской местности до сих пор трудятся за еду и выплачивают долги предков за землю.
Как я уже писал, среднегодовой заработок непальца составляет пять тысяч рублей. Феодализм чистой воды.
Город пережил сильнейшее землетрясение, более восьми баллов по шкале Рихтера, в тысяча девятьсот тридцать четвёртом году. Больше трёхсот тысяч домов были повреждены или полностью разрушены, шестнадцать тысяч человек погибли. Столица до сих пор не оправилась от потерь, в старой части города нередко можно увидеть покосившиеся стены, трещины. Сносить и строить заново очень дорого. Как бы там ни было, население растёт, растёт и город. Особенно его центральная часть. Жители наращивают этажи на крышах ветхих строений.
Если Нью-Йоркские крыши нередко служат площадками для буржуйских развлечений: у
кого-то там сад,
кто-то занимается артом, кто-то голубей разводит. Вполне понятный способ самовыражения для замороченных офисной работой белых воротничков с Wall Street. То в Непале бесплатная площадь используется по делу. Там, на вторых и выше уровнях,
вывешивают разноцветные флаги, растят цветы, сушат бельё и рис, принимают солнечные ванны, молятся, поют кофе туристов. Евреев в Непале чуть больше полутора тысяч, а горячей воды в кранах нет. Решение в простых чёрных баках, то тут, то там стоящих под палящим солнцем на верхотуре.
Я провёл несколько дней, бегая вверх, вниз по узким, неудобным ступеням, покоричневел лицом и вдоволь насмотрелся на окрестности с Гималаями на горизонте.