Не любо — не слушай — Shadmer — Тёрка — Не любо

Большая Тёрка / Мысли / Личная лента Shadmer /

Shadmer

12 мая 2011 в 23:58

Не любо — не слушай

Три короба

или злоключения полковника Брехновского

Холодным вечером мая тысяча девятьсот такого-то года, в славном польском городе Гданьске, в тихом ресторанчике «Королевский трактир», что стоит близ Ратуши Старого города, объявился удивительный мужчина. Был он небрит, тощ, растрёпан в одежде и очень пахуч. Вместе с тем осанку он имел если не царскую, то уж генеральскую точно, а его голову украшала благородная проседь волос.

Войдя в центр зала, он несколько раз прокашлялся, дожидаясь, пока на него обратят внимание.

— Господа и, конечно же, милые дамы, — сказал он на скверненьком польском языке, — я так рад вашему безмолвному вниманию, что едва сдерживаю слёзы! Разрешите представиться, я русский военный, полковник Брехновский, один из тех людей, кто гнал фашистов до Берлина. Кто героически очищал улицы Лондона и Парижа. Кто, в конце концов, самолично застрелил Гитлера!

Я не стану утомлять вас байками о своих боевых подвигах. Во-первых, их было столь много, что я не уложусь и в неделю, а во-вторых, я уверен, и без меня в славном городе Гданьске найдутся герои войны.

Впрочем, я, полковник Брехновский, помимо невероятного бесстрашия и поразительной находчивости, от других героев отличаюсь ещё и колоссальной невезучестью.

Истории полковника Брехновского

Тайный обстрел

Освободив Европу от гнёта фашистских оккупантов, я решил отправиться домой не в душном поезде, а верхом на коне. Не потому, что хотел покрасоваться — я вообще отличаюсь скромностью. А лишь для того, чтобы вдохнуть свежий воздух, не испорченный пороховой гарью; насладиться звуком чистой природы вместо злых автоматных очередей.

Всюду меня встречали с распростертыми объятиями и готовностью приютить на ночь. Наверное, это меня и подвело. Я совсем расслабился.

Дело было поздним вечером. У самой границы с Польшей, на старой торговой дороге, я увидел группу бедняков. Они выглядели такими несчастными и голодными, что моё большое сердце не смогло проехать мимо!

Я накормил и напоил бедняг, обогрел у костра и готов был дать им денег в дорогу. И когда я меньше всего ожидал подлости, сзади меня стукнули по голове.

Негодяи оказались беглыми фашистами, переодетыми в рабочих, и обманом пленили меня!

Я не знал, что делать и готов был зарыдать от отчаяния и обиды.

Но всё же я был полковником Брехновским, самым находчивым из людей!

Дело в том, что немцы очень любят пиво. С собой у меня как раз был полный бурдюк этого превосходного напитка, поэтому негодяи пьянствовали на моих глазах, грызли кедровые орехи и кушали жареные на костре сосиски.

В насмешку они, то и дело, бросали в меня шишки и орехи.

В своём полку я считался лучшим стрелком. Но как это могло помочь, если мои руки были связаны за спиной, а оружие забрали фашисты?

Очень просто! Подхватив зубами одно зёрнышко, я прицельно плюнул им во фрица. Я хотел лишь разозлить врагов, но к моему удивлению он упал, будто сраженный ударом кувалды!

Немцы засуетились, заняли оборону, но так и не догадались, что отстреливал их связанный по рукам и ногам пленник!

Вскоре, освободившись от пут, я продолжил путь!

Бочка вина

Господа и, конечно же, милые дамы! Не нужно слов, я по вашим недоумённым глазам вижу, что вы не верите мне! Может быть, вас смущает запах вина, что идёт от меня как из бочки?

Вы ошибаетесь, ведь я, полковник Брехновский, совсем не пью!

Но в бочке с вином побывать мне удалось, и вот как всё было.

Во время своего путешествия, я встречал разных людей. И все как один были рады меня видеть.

— Полковник Брехновский, — говорили они, — не откажите в чести отобедать с нашей семьёй?

— Конечно, любезные, — всегда отвечал я, так как был очень вежлив, — с большим удовольствием!

Однажды, я заехал в одну деревеньку, где гостил знакомый мне генерал. Он очень обрадовался, встретившись со мной, и тут же пригласил на ужин. Я не мог отказать дорогому другу, и мы уселись за стол.

Всё было просто замечательно, кроме кислого вина с характерным запахом мокрого картона. Гости были несколько удручены этим фактом, но мой друг признался, что в подвале дома есть погреб с отличным вином.

Я вызвался принести бутылочку лучшего напитка, так как я отлично разбираюсь в винах.

Спустившись в погреб, я обнаружил, что здесь тысячи бочек с сотнями сортов вина! И начал усердно искать лучшее.

О нет, мне не пришлось выпить ни капли, ведь я сторонник трезвого образа жизни, поэтому я искал лучшую бочку по запаху.

Это не просто, скажу я вам! Если не верите, попробуйте сами с помощью носа отыскать венгерское вино в подвале, забитом, скажем, вином итальянским!

Но всё же я отыскал бочку с лучшим вином. Оно имело изумительный запах и восхитительный оттенок!

Вдруг до моего чуткого носа донёсся запах гари. Я и глазом моргнуть не успел, как подвал объяло пламенем! И вино, которое там было, оказалось настолько превосходным, что вспыхнуло как сухая трава!

Я оказался зажатым в огненном кольце.

— Вот и всё, дорогой полковник Брехновский, — сказал я себе. — Пришла твоя смерть.

И я решился на отчаянный шаг.

Спасаясь от жара и дыма, я запрыгнул в бочку. Зная, что рано или поздно это поразительное вино вспыхнет, я начал выпивать из него всё горючее вещество, пока в бочке не осталась лишь чистейшая вода! Этой водой я затушил пожар, чем спас всех людей в доме.

Если же вы думаете, что я лгу, тогда велите принести мне вина! Я без труда смогу превратить его если и не в воду, то в другое жидкое вещество без проблем!

Виной же пожара оказалось то, что без меня народ продолжил застолье, и кислое вино свалило всех без ног. Один из солдат генерала не затушил окурок, из-за чего загорелся дом. Когда всё закончилось, провинившегося солдата расстреляли.

Мне же, в благодарность за спасение, генерал предложил орден, но я отказался. За всю войну я не получил ни одной медали, но не потому, что не заслужил, а благодаря врождённой скромности, которая не позволяла мне принять награду.

Балтийская акула

Признаться, я долго путешествовал после войны. Столь долго, что забыл, как выглядит родной мне Петербург.

Поэтому я, наконец, принял тяжёлое для себя решение: отправиться домой по морю. Сбыв коня, который за годы путешествий успел стать мне другом, и все мои боевые награды, я приобрел билет на корабль.

Вы скажете, как такое возможно? Как прославленного полковника Брехновского, героя Великой войны, довели до того состояния, что он продаёт ордена и медали грязным скупщикам?!

Я разделяю ваше негодование господа и, конечно же, милые дамы! Память людей скоротечна, как река, и ради наживы они способны на самые низкие поступки.

Но вот, дело было сделано, и наш корабль, подгоняемый встречным ветром, вышел в Балтийское море.

Те, кто наслышан о моей невезучести, сразу заподозрят, что в этой поездке произошло что-то страшно неприятное. В этот раз они окажутся правы лишь отчасти.

Во время плавания нам повстречалась огромная акула. Именно я оказался первым человеком, кто запечатлел на плёнку так называемую полярную акулу!

Всем давно известно, что полярные акулы живут на Северном полюсе. Они очень хитры и коварны, на свете есть всего пара человек, кто может похвастаться встречей с ней. Вот кто-нибудь из вас видел такую акулу живьём, а не с газетных страниц? То-то же!

Вы можете прочесть, что, мол, полярная акула всегда держится глубины, и что в длину она не больше восьми метров, и прочий вздор газетчиков. Как же я не люблю подобных брехунов!

Полярная акула, на самом деле, огромна!

Та акула, что мы выловили в море, оказалась метров двадцать от головы до хвоста и весила девять тонн! Вы представляете? Мы с трудом втащили её на корабль.

Порой, я вижу, как рыбаки хвастаются, какую большую рыбу они поймали и разводят руками в стороны, показывая размер улова. В эти моменты я только усмехаюсь в усы!

К сожалению, когда мы искушали эту акулу, у команды случилось страшное несварение желудка, от которого все погибли. Так что, увы, мне пришлось с ними распрощаться.

Спросите, почему же я не занемог? Всё дело в том, что я не люблю кушать акул.

***

Прижав шапку к груди, удивительный мужчина замолчал. В «Королевском трактире», по-прежнему, царила тишина.

— Господа и, конечно же, милые дамы! — вновь проговорил он всё на таком же скверненьком польском языке. — Вот уже пятьдесят три года я не могу попасть в родной мне Петербург. Может быть, среди вас отыщется добрая душа, что в девятое мая одолжит мне, бедному полковнику Брехновскому, ветерану Великой войны, немного денег на билет?

Ни слова не говоря, к нему подошёл официант, тронул его за плечо и с сочувствием в глазах указал на табличку около двери. С трудом вспомнив польские буквы, рассказчик прочитал: «Благотворительный ужин для глухонемых».

5 комментариев